Небо Заклинаний - Страница 20

Вся армия, все ее люди, склонившись перед ней на колени, закричали:

«ГВЕНДОЛИН!»

Глава десятая

Тор летел на спине Микоплес вместе с Гвен, которая прижималась к нему. Они оба парили высоко над Кольцом, кружа через всю его территорию, любуясь ею сверху. Они летели сквозь холодный зимний воздух, через расступающиеся облака, но Тор не ощущал холода. Он чувствовал только Гвен, ее руки, сжимавшие его сзади, крепко его державшие, и каждую минуту он ощущал, что к нему возвращаются силы. Впервые за долгое время, что Тор помнил, он снова ощущал покой. Он чувствовал, что все в мире встало на свои места, и ему хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Гвендолин находится позади него, они летят верхом на Микоплес, Андроникус мертв – у Тора появилось ощущение полноты, на что он всегда надеялся.

Они нырнули низко, едва не коснувшись верхушек деревьев, глядя на разоренное Кольцо, на земли, покрытые обожженными телами солдат Империи. Тор видел, какую тяжелую работу проделали Микоплес и Ралибар, развязав волну разрушения, подобно которой Тор никогда не знал.

Они летели над разрушенными вторжением Империи городами и селами, над полями, усеянными мертвыми телами МакГилов, этих храбрых душ, которые отдали свои жизни, пытаясь отразить вторжение. Тора переполнило чувство вины за то, что он сражался на стороне зла. Он хотел бы все исправить, вернуться назад, переиграть все по-другому. Тор вспомнил день, когда он полетел, чтобы принять капитуляцию Андроникуса. У него было дурное предчувствие относительно того, что что-то не в порядке. Он вспомнил предчувствие Микоплес, ее нежелание приземляться – все признаки указывали на опасность. Теперь Тор понимал, что должен был к ним прислушаться. Он жалел о том, что его схватили, что ему промыли мозги, что его люди были вынуждены страдать и умереть.

Но так было предначертано. Теперь он это понимал. Не имеет значения, как сильно ему хотелось, чтобы все было по-другому, у каждого есть своя собственная судьба. Такова жестокость мира. Тем не менее, это так же может быть и доброта мира.

Тор вспомнил момент до того, как они улетели, когда он и Гвендолин обняли всех своих людей. Было пролито много слез радости, когда Тор, охваченный чувством вины, умолял их о прощении. Они все были слишком счастливы, чтобы даровать ему его: в конце концов, Тор не убил ни одного из них, напротив – он убил больше воинов Империи, чем любой из них. Но Тор по-прежнему чувствовал, что больше всего должен получить прощение Гвендолин, он все еще не мог поверить в то, что поднял на нее меч. Одна только мысль об этом пробуждала в нем желание убить самого себя.

Гвендолин проявила милосердие. Ни он, ни кто-либо другой не причинили ей вреда, и она была готова простить его. Гвен даже поняла и распознала, что Тор находился под действием чар, не в силах контролировать себя. Тор также извинился и перед Кроном, который слишком быстро принял его извинения, облизнув и прыгнув ему на руки, после чего Тор обнял леопарда в ответ. Кроме того, Тор извинился перед Эреком за то, что противостоял ему, перед Кендриком и перед всем людьми, кого он знал и с кем сражался. Они все достаточно быстро простили его, зная, что Тор находился под действием магии. Их доброта лишь усилила чувство вины Тора.

Тор взобрался на Микоплес, сгорая от желания снова полетать на ней. Мужчины согласились с тем, что они все встретятся в королевском дворе. Это была их первоначальная столица, и теперь, когда с Империей покончено, они все согласились с тем, что лучшего места для их возвращения нет.

Гвен оседлала Микоплес позади Тора, и они поднялись ввысь. Ралибару понравилась Гвендолин, и на мгновение показалось, что он даже может позволить ей оседлать его, но затем он внезапно, непредсказуемо поднялся в воздух и улетел, направляясь куда-то по своим делам. Гвен была рада этому – ей хотелось лететь вместе с Тором, снова находиться рядом с ним.

Сейчас они оба летели, как ей казалось, уже на протяжении нескольких часов, осматривая все ландшафты Кольца, осознавая, какую огромную работу им предстоит сделать, восстанавливая все то, что было разрушено. Наконец, внизу, сквозь облака, показались руины королевского двора, и Тор велел Микоплес нырнуть ниже.

Микоплес подчинилась, прорвавшись сквозь облака, так низко полетев над королевским двором, что Тор и Гвен практически могли прикоснуться к тому, что осталось от парапетов. Тор видел очертания огромного комплекса, королевского замка, тренировочных полигонов Легиона, залов Серебра, Оружейного Зала, дюжин зданий, курганов, крепостных валов и бесконечных жилищ большого города. Его вид разбил Тору сердце. Под ними раскинулось место, которое было так дорого ему когда-то, которое когда-то было таким великолепным, главная опора королевства, бастион силы, всего того, что, как знал Тор, было проявлением могущества. Это было место, в которое он всегда стремился, место, в котором он встретил и тренировался с Легионом. Это было место, о котором он неустанно грезил.

И теперь оно лежит в руинах – фрагмент того, чем оно когда-то было. Тор с трудом понимал, как нечто такое могущественное оказалось доведенным до такого состояния. Остались фундамент, крепостные валы каменных стен, очертания великого города. Определенно, здесь остался фундамент, на котором они смогут отстроить город. Но большая часть его древнего камня и статуй превратились в груды щебня. От королевского двора осталась только половина.

«Семь поколений МакГилов», – сказала Гвендолин, качая головой. – «Все уничтожено, потому что опустился Щит, потому что был похищен Меч. Все началось с моего брата Гарета, и вот, что теперь стало с королевством моего отца. Гарет всегда хотел уничтожить нашего отца, и теперь у него каким-то образом это получилось».